Программа Эльконина-Давыдова

Нет, Оля. У нас не процесс, у нас клиника. Я не пошутила про падежи и одушевленную форму.

 

Вот так звучит правило:

 

К одушевленным существительным относятся слова, у которых словоформа винительного падежа (в обоих числах или хотя бы только во множественном числе) совпадает с формой родительного падежа.

К неодушевленным существительным относятся слова, у которых словоформа винительного падежа хотя бы в одном из чисел совпадает с формой именительного падежа.

Вот так звучит правило:

матом нельзя тут эмоции выражать, да?

Нет, Оля. У нас не процесс, у нас клиника. Я не пошутила про падежи и одушевленную форму.

 

Вот так звучит правило:

 

К одушевленным существительным относятся слова, у которых словоформа винительного падежа (в обоих числах или хотя бы только во множественном числе) совпадает с формой родительного падежа.

К неодушевленным существительным относятся слова, у которых словоформа винительного падежа хотя бы в одном из чисел совпадает с формой именительного падежа.

кабздос.....а это теперь во всех школах и классах так или только по Давыдову-Эльконину которые учатся?

К одушевленным существительным относятся слова, у которых словоформа винительного падежа (в обоих числах или хотя бы только во множественном числе) совпадает с формой родительного падежа.

К неодушевленным существительным относятся слова, у которых словоформа винительного падежа хотя бы в одном из чисел совпадает с формой именительного падежа.

Кто-то говорил что-то вроде "способность изъясняться просто и доступно - неотделимый признак ума"

ха-ха!!)))

Нет, Оля. У нас не процесс, у нас клиника. Я не пошутила про падежи и одушевленную форму.

 

Вот так звучит правило:

 

К одушевленным существительным относятся слова, у которых словоформа винительного падежа (в обоих числах или хотя бы только во множественном числе) совпадает с формой родительного падежа.

К неодушевленным существительным относятся слова, у которых словоформа винительного падежа хотя бы в одном из чисел совпадает с формой именительного падежа.

не, ну когда ты сказала, что там есть связь, я по приколу просклоняла парочку слов, к тому же и пришла. просто что формулировка громоздкая, я б ее в начальной школе не вводила бы.

В таком духе построены все правила в русском языке. Абсолютно все! И таким языком изложены. Вот поэтому у нас отдельная папочка, где я по русски излагаю старые правила. А эти так читаю ради интереса и бывает сюда жалуюсь для прикола

В таком духе построены все правила в русском языке. Абсолютно все! И таким языком изложены. Вот поэтому у нас отдельная папочка, где я по русски излагаю старые правила. А эти так читаю ради интереса и бывает сюда жалуюсь для прикола

вот кто это,инетересно, все натворил, все эти правила новые? ФурсенкО что ли ночами не спал? или ФУрсенко, или ФурсЕнко

Даш, я никогда не думала, что программа начальной школы может вызвать у меня вопросы. Всегда считала себя неглупой теткой. Теперь же очень часто интернет нам в помощь при подготовке домашки. А как справляются дети, кому некому помочь (мама и папа на работе) и они не вундеркинды я и вообще не знаю. Мой не вундеркинд, поэтому муж сказал сиди дома и работай с ним.

У нас очень толковый английский. Учебники составлены хорошо и преподавательница молодая и требовательная, учим много, но там хоть логика видна. Интересная информатика. Технология (труды по старому) ничего так составлен учебник с заданиями по поделкам. Окружающий мир тоже можно переварить. Но блин чтение, русский и математика - это красота просто! Про чтение я писала в буднях четвероклассников.

вот кто это,инетересно, все натворил, все эти правила новые? ФурсенкО что ли ночами не спал? или ФУрсенко, или ФурсЕнко

Он, наверно, был ФурсЁнко, но его дразнили, поэтому букву ё он упразднил. Вообще бред, конечно, вмешиваться в то, что было самым лучшим в мире, а реформы типа теперь можно говорить не только йогурт, но и йогУрт, или кофе среднего рода - идиотизмом попахивают.

да-да-да, я про то же

Девочки, копирну сюда отрывок из недавнего домашнего нашего по чтению. Я немного смущена данным текстом, зачем вырвали именно этот отрывок из произведения вообще не понятно, а в наше время он воспринимается вообще однобоко. Я читала вчера его с сыном в легком шоке. Хорошо, что ребенок не задавал вопросов.

 

— Володя! Володя! Ивины! — закричал я, увидев в окно трех мальчиков в синих бекешах с бобровыми воротниками, которые, следуя за молодым гувернером-щеголем, переходили с противоположного тротуара к нашему дому.

Ивины приходились нам родственниками и были почти одних с нами лет; вскоре после приезда нашего в Москву мы познакомились и сошлись с ними.

Второй Ивин — Сережа — был смуглый, курчавый мальчик, со вздернутым твердым носиком, очень свежими, красными губами, которые редко совершенно закрывали немного выдавшийся верхний ряд белых зубов, темно-голубыми прекрасными глазами и необыкновенно бойким выражением лица. Он никогда не улыбался, но или смотрел совершенно серьезно, или от души смеялся своим звонким, отчетливым и чрезвычайно увлекательным смехом. Его оригинальная красота поразила меня с первого взгляда. Я почувствовал к нему непреодолимое влечение. Видеть его было достаточно для моего счастия; и одно время все силы души моей были сосредоточены в этом желании; когда мне случалось провести дня три или четыре, не видав его, я начинал скучать, и мне становилось грустно до слез. Все мечты мои, во сне и наяву, были о нем: ложась спать, я желал, чтобы он мне приснился; закрывая глаза, я видел его перед собою и лелеял этот призрак, как лучшее наслаждение. Никому в мире я не решился бы поверить этого чувства, так много я дорожил им. Может быть, потому, что ему надоедало чувствовать беспрестанно устремленными на него мои беспокойные глаза, или просто, не чувствуя ко мне никакой симпатии, он заметно больше любил играть и говорить с Володей, чем со мною; но я все-таки был доволен, ничего не желал, ничего не требовал и всем готов был для него пожертвовать. Кроме страстного влечения, которое он внушал мне, присутствие его возбуждало во мне в не менее сильной степени другое чувство — страх огорчить его, оскорбить чем-нибудь, не понравиться ему: может быть, потому, что лицо его имело надменное выражение, или потому, что, презирая свою наружность, я слишком много ценил в других преимущества красоты, или, что вернее всего, потому, что это есть непременный признак любви, я чувствовал к нему столько же страху, сколько и любви. В первый раз, как Сережа заговорил со мной, я до того растерялся от такого неожиданного счастия, что побледнел, покраснел и ничего не мог отвечать ему. У него была дурная привычка, когда он задумывался, останавливать глаза на одной точке и беспрестанно мигать, подергивая при этом носом и бровями. Все находили, что эта привычка очень портит его, но я находил ее до того милою, что невольно привык делать то же самое, и чрез несколько дней после моего с ним знакомства бабушка спросила: не болят ли у меня глаза, что я ими хлопаю, как филин. Между нами никогда не было сказано ни слова о любви; но он чувствовал свою власть надо мною и бессознательно, но тиранически употреблял ее в наших детских отношениях; я же, как ни желал высказать ему все, что было у меня на душе, слишком боялся его, чтобы решиться на откровенность; старался казаться равнодушным и безропотно подчинялся ему. Иногда влияние его казалось мне тяжелым, несносным; но выйти из-под него было не в моей власти.

Мне грустно вспомнить об этом свежем, прекрасном чувстве бескорыстной и беспредельной любви, которое так и умерло, не излившись и не найдя сочувствия.

Странно, отчего, когда я был ребенком, я старался быть похожим на большого, а с тех пор, как перестал быть им, часто желал быть похожим на него. Сколько раз это желание — не быть похожим на маленького, в моих отношениях с Сережей, останавливало чувство, готовое излиться, и заставляло лицемерить. Я не только не смел поцеловать его, чего мне иногда очень хотелось, взять его за руку, сказать, как я рад его видеть, но не смел даже называть его Сережа, а непременно Сергей: так уж было заведено у нас. Каждое выражение чувствительности доказывало ребячество и то, что тот, кто позволял себе его, был еще мальчишка. Не пройдя еще через те горькие испытания, которые доводят взрослых до осторожности и холодности в отношениях, мы лишали себя чистых наслаждений нежной детской привязанности по одному только странному желанию подражать большим.